Сказка о том, кто должен приносить мячик, и о пыли со шкафа
Кульгавчика повысили – усадили на полку над столом, где напольные обитатели не могли его достать. Он сидел важный и только раздувал свой куль.
Вечером к нему придвинулся деревянный человечек: внизу его никто не видел. Вид у него был потрёпанный, а один глаз и вовсе полустёрт, отчего казалось, что он всё время подмигивает. В сумерках он представился Вертикультяпом и рассказал, что отсюда ему хорошо видно всё, что происходит на полу.
И что Кульгавчик всегда выглядит лучше всех, а в игре ему достаётся только мячики подносить – потому что все любят играть и никто не любит бегать за слишком дальнобойным мячом, но кто-то всё равно должен это делать, чтобы игра продолжалась. Кульгавчик это понимал и соглашался, и все привыкли.
Но Вертикультяп всё так повернул, что Кульгавчик понял: в своей жизни он только и делает, что подносит мяч тем, кто играет. А потом стоит в стороне. И даже ждёт, что мяч когда-то улетит в дальний угол комнаты или – ещё лучше – укатится под диван, откуда его особенно трудно было доставать… Тогда можно чувствовать себя особенно нужным. Но всех в итоге интересовал только мяч.
- Я потому и стал путаться под ногами! – как осенило Кульгавчика. – Они на меня смотрели как на приложение к мячу. Я потому и вытащил из мяча шнурок и повязал на шею – чтобы им понравиться. А они сказали, что я скучный и играть больше всё равно не во что. Я ушёл и запутался под ногами. Вот меня и отправили на полку.
Вертикультяп, выслушав, сказал, что полка – это не предел. Есть положение и повыше. На шкафу. А чтобы и там было не скучно, там есть зеркало. И там тебя будет уже вдвое больше, и ты можешь называться не просто Кульгавчик, а Кульгав Первый, потому что никакого другого Кульгава там не было и нет, и запросто плевать сверху на кого попадёт.
Пока он всё это рассказывал, совсем стемнело. В темноте Кульгавчик уже не полез наверх, а решил переночевать на полке, у Вертикультяпа. И совсем не слышал, как и о чём деревянный человечек тихо-тихо разговаривал с двумя бабочками.
Наутро Кульгавчик полез наверх.
Не спрашивайте как, но вскарабкался, потому что хотел быть выше всех и никогда больше не бегать за мячиком. На шкафу было очень пыльно и не оказалось никакого зеркальца. Может, оно когда-то давно упало за шкаф, а может, его никогда и не было.
Под потолком крутилась серебристая пыльноватая бабочка. Она подмигнула Кульгавчику и спикировала вниз. «Смотри-ка, моль!» - закричали внизу и радостно захлопали в ладоши.
Вечером Кульгавчик не смог заснуть; со шкафа не было видно, как садится солнце – только рыжие отсветы на стенах, а ночью, когда вдруг проснёшься и не можешь уснуть, посмотреть тоже было не на что – ни звёзд, ни огоньков на улице.
Кульгавчик кое-как перемаялся ночь и решил вернуться. В конце концов, и мячик кто-то должен подавать.
Но Кульгавчик не смог даже подняться. Он подполз к краю и увидел, что за ним тянется песчаная дорожка.
Его жизненный мешок был набит песком, а в песке попадались разные камушки и камешки – красивые и обычные, с дырками и без, а ещё стёклышки и ракушки. К одной из них Кульгавчик особенно прикипел душой – в ней она у него и хранилась, трогая жизнь любопытными рожками, а иногда наглухо закрываясь створкой. И эта ракушка уже тоже была готова вывалиться, и тогда бы уже никто не помог Кульгавчику, и стал бы он бесполезной тряпочкой и горсткой песка, - но зацепилась за края дырки, которую моль прогрызла в кульгавчиковом боку в самый тёмный час перед рассветом, когда Кульгавчик замучился и уснул.
Кульгавчик кое-как сидел на краю шкафа и высыпался. Песка оставалось всё меньше.
А внизу починили мячик и снова стали кружком, начиная новую игру.
- Я не буду играть в таких условиях, – вдруг заявил Мешковин. – Тут всё в песке.
…
Так Кульгавчика и нашли.
…
Подмели песок, набили мешок. Внутрь Кульгавчика попало немного той самой пыли со шкафа – иногда, в сумерках, она поднималась вверх и щекотала горло.
Тогда он ещё быстрее мчался за непослушным мячиком – только чтобы игра продолжалась и продолжалась.
2014
***
и Маленькая пасхальная сказка
- Положим куличик в кулёчек, - уговаривала Бабушка. - Домой его отнесём.
Кульгавчик притаился в сумке: ему и смотреть было не надо, на какой полке тут лежат куличи. Кулич - он же пахнет, как счастье!
Макушка кулича - белая, как облачко, в котором запутались маленькие разноцветные звёздочки. Сладкие, безбожно, невозможно сладкие.
Такие звёздочки должны лежать только на языке, и нигде больше.
Кульгавчик высмотрел, куда в доме поставили эту царскую булку.
- Завтра будем есть, - сладкую макушку кулича прикрыли салфеткой и выключили свет в кухне.
"Завтра может никогда не наступить", - рассудил Кульгавчик.
Он лежал весь круглый и добрый, весь начинённый этим сладким тестом. "Кульгавчик.. Куличик.. Мы, наверное, родственники.. дальние", - медленно ползли сытые мысли.
Вся его мордочка, липкая и счастливая, была облеплена звёздочками.
Апрель 2015, Пасха
Кульгавчика повысили – усадили на полку над столом, где напольные обитатели не могли его достать. Он сидел важный и только раздувал свой куль.
Вечером к нему придвинулся деревянный человечек: внизу его никто не видел. Вид у него был потрёпанный, а один глаз и вовсе полустёрт, отчего казалось, что он всё время подмигивает. В сумерках он представился Вертикультяпом и рассказал, что отсюда ему хорошо видно всё, что происходит на полу.
И что Кульгавчик всегда выглядит лучше всех, а в игре ему достаётся только мячики подносить – потому что все любят играть и никто не любит бегать за слишком дальнобойным мячом, но кто-то всё равно должен это делать, чтобы игра продолжалась. Кульгавчик это понимал и соглашался, и все привыкли.
Но Вертикультяп всё так повернул, что Кульгавчик понял: в своей жизни он только и делает, что подносит мяч тем, кто играет. А потом стоит в стороне. И даже ждёт, что мяч когда-то улетит в дальний угол комнаты или – ещё лучше – укатится под диван, откуда его особенно трудно было доставать… Тогда можно чувствовать себя особенно нужным. Но всех в итоге интересовал только мяч.
- Я потому и стал путаться под ногами! – как осенило Кульгавчика. – Они на меня смотрели как на приложение к мячу. Я потому и вытащил из мяча шнурок и повязал на шею – чтобы им понравиться. А они сказали, что я скучный и играть больше всё равно не во что. Я ушёл и запутался под ногами. Вот меня и отправили на полку.
Вертикультяп, выслушав, сказал, что полка – это не предел. Есть положение и повыше. На шкафу. А чтобы и там было не скучно, там есть зеркало. И там тебя будет уже вдвое больше, и ты можешь называться не просто Кульгавчик, а Кульгав Первый, потому что никакого другого Кульгава там не было и нет, и запросто плевать сверху на кого попадёт.
Пока он всё это рассказывал, совсем стемнело. В темноте Кульгавчик уже не полез наверх, а решил переночевать на полке, у Вертикультяпа. И совсем не слышал, как и о чём деревянный человечек тихо-тихо разговаривал с двумя бабочками.
Наутро Кульгавчик полез наверх.
Не спрашивайте как, но вскарабкался, потому что хотел быть выше всех и никогда больше не бегать за мячиком. На шкафу было очень пыльно и не оказалось никакого зеркальца. Может, оно когда-то давно упало за шкаф, а может, его никогда и не было.
Под потолком крутилась серебристая пыльноватая бабочка. Она подмигнула Кульгавчику и спикировала вниз. «Смотри-ка, моль!» - закричали внизу и радостно захлопали в ладоши.
Вечером Кульгавчик не смог заснуть; со шкафа не было видно, как садится солнце – только рыжие отсветы на стенах, а ночью, когда вдруг проснёшься и не можешь уснуть, посмотреть тоже было не на что – ни звёзд, ни огоньков на улице.
Кульгавчик кое-как перемаялся ночь и решил вернуться. В конце концов, и мячик кто-то должен подавать.
Но Кульгавчик не смог даже подняться. Он подполз к краю и увидел, что за ним тянется песчаная дорожка.
Его жизненный мешок был набит песком, а в песке попадались разные камушки и камешки – красивые и обычные, с дырками и без, а ещё стёклышки и ракушки. К одной из них Кульгавчик особенно прикипел душой – в ней она у него и хранилась, трогая жизнь любопытными рожками, а иногда наглухо закрываясь створкой. И эта ракушка уже тоже была готова вывалиться, и тогда бы уже никто не помог Кульгавчику, и стал бы он бесполезной тряпочкой и горсткой песка, - но зацепилась за края дырки, которую моль прогрызла в кульгавчиковом боку в самый тёмный час перед рассветом, когда Кульгавчик замучился и уснул.
Кульгавчик кое-как сидел на краю шкафа и высыпался. Песка оставалось всё меньше.
А внизу починили мячик и снова стали кружком, начиная новую игру.
- Я не буду играть в таких условиях, – вдруг заявил Мешковин. – Тут всё в песке.
…
Так Кульгавчика и нашли.
…
Подмели песок, набили мешок. Внутрь Кульгавчика попало немного той самой пыли со шкафа – иногда, в сумерках, она поднималась вверх и щекотала горло.
Тогда он ещё быстрее мчался за непослушным мячиком – только чтобы игра продолжалась и продолжалась.
2014
***
и Маленькая пасхальная сказка
- Положим куличик в кулёчек, - уговаривала Бабушка. - Домой его отнесём.
Кульгавчик притаился в сумке: ему и смотреть было не надо, на какой полке тут лежат куличи. Кулич - он же пахнет, как счастье!
Макушка кулича - белая, как облачко, в котором запутались маленькие разноцветные звёздочки. Сладкие, безбожно, невозможно сладкие.
Такие звёздочки должны лежать только на языке, и нигде больше.
Кульгавчик высмотрел, куда в доме поставили эту царскую булку.
- Завтра будем есть, - сладкую макушку кулича прикрыли салфеткой и выключили свет в кухне.
"Завтра может никогда не наступить", - рассудил Кульгавчик.
Он лежал весь круглый и добрый, весь начинённый этим сладким тестом. "Кульгавчик.. Куличик.. Мы, наверное, родственники.. дальние", - медленно ползли сытые мысли.
Вся его мордочка, липкая и счастливая, была облеплена звёздочками.
Апрель 2015, Пасха