Конечно, сейчас я бы не озаглавила этот текст иначе чем "Шта?.."
Но что-то родного и безумного в этом было (-:
Чертова бабушка рядом с чертовым дедушкой.. Не Бог, а так, титан, вроде Прометея.. горячий и плюющийся, с краником.. и грудью, полной огня..
Раковину долбила вода, белоглазая муть пялилась сквозь облако: ну, братец, и опух же ты.. опухлик.. пахнешь, как престарелый поросенок из хлева..
Рядом девочка, тонкая, как паутинка, завернутая в кокон одеяла, как мумия. Не прижимается - страшно. Ей мычит сквозь сон: "Не рассуждай, детка, - во рту месячных не бывает".. И - хвать, хвать.. В бредовый сон не затянешь живого человека. Там есть более податливые и безотказные твари, а что когтят все без разбору и орут дурным голосом - так оно и к лучшему.
Сначала их нужно выиграть в честном бою. В карты.. где в колоде всегда попадется драчливый валет, который против всяких правил - бескозырный матросик - постоянно бьет одну и ту же даму, с горьким знакомым лицом.. и ничего нельзя поделать, только мычать ртом, набитым подушкой.
- Че стонешь, чучело? - Насмешливо. От красного сарафана в белый горох, как будто глазастого, вылупившегося, замутило. И ромашкой по щекам - рраз! рраз! Цветок с аппетитом съел, полегчало, под шумным бычьим сердцем завозилась ненароком проглоченная божья коровка с горелой горбушкой в лапках. - Очнулся? Пошли! - Девчонка сурово дернула за кольцо, всаженное в мягкий чувствительный нос. Мелькнула узловатым хлыстом откуда-то из складок подола - не погрозила, а намекнула.
С теплого холма в лютиках долина показалась богатой, но ветер принес запах крови и жженого рога, хлестнул по глазам колючим хвостом, выдул из ноздрей надежду, как короткую оборвавшуюся песенку. - Не пойду? - умоляюще мыкнул он. - Пойдешь! - показала девчонка кнут - чтобы разглядел. - Рога тебе пора подпилить, оброс больно.
"Так из-за тебя же и оброс?.." - смутно догадываясь, мысленно огрызнулся он.
Впрочем, соглашаться надо - негоже быку с такой башней на голове бродить, не олень.. и не на убийство все-таки ведут.. пока..
Когда он, понурый, повлекся по медовому полю, девчонка расслабилась и, нагибаясь, нарвала еще ромашек, вставила между пальцами босых ног, похорошела.. хотя белый горох по-прежнему слишком выпукло торчал из алого ситчика. И по-прежнему мутило.
Так они ходили каждый день - подпиливать рога, один - покорный, другая - забияка и хамка. Не помогало. Зато девчонка тоже стала проявлять бодливый характер.. он не терялся, когда встречал запыленных пятнистых телочек на дороге.
- крыл, почем зря: из мести, из ненависти, из любви. Вздыхал и ронял шарики слюны в мелкую пыль. Когда над скотобойней заварилась гроза, вскипая желтой опушкой брюхатых туч, он задрал морду, простонал последнее и захлебнулся густой отворившейся внутрь бычьей кровью.. Первых капель дождя, которые озонисто зашипели на раскаленных, только что обпиленных рогах, он не почувствовал.. и девчонку больше никогда не видел.
Но что-то родного и безумного в этом было (-:
Чертова бабушка рядом с чертовым дедушкой.. Не Бог, а так, титан, вроде Прометея.. горячий и плюющийся, с краником.. и грудью, полной огня..
Раковину долбила вода, белоглазая муть пялилась сквозь облако: ну, братец, и опух же ты.. опухлик.. пахнешь, как престарелый поросенок из хлева..
Рядом девочка, тонкая, как паутинка, завернутая в кокон одеяла, как мумия. Не прижимается - страшно. Ей мычит сквозь сон: "Не рассуждай, детка, - во рту месячных не бывает".. И - хвать, хвать.. В бредовый сон не затянешь живого человека. Там есть более податливые и безотказные твари, а что когтят все без разбору и орут дурным голосом - так оно и к лучшему.
Сначала их нужно выиграть в честном бою. В карты.. где в колоде всегда попадется драчливый валет, который против всяких правил - бескозырный матросик - постоянно бьет одну и ту же даму, с горьким знакомым лицом.. и ничего нельзя поделать, только мычать ртом, набитым подушкой.
- Че стонешь, чучело? - Насмешливо. От красного сарафана в белый горох, как будто глазастого, вылупившегося, замутило. И ромашкой по щекам - рраз! рраз! Цветок с аппетитом съел, полегчало, под шумным бычьим сердцем завозилась ненароком проглоченная божья коровка с горелой горбушкой в лапках. - Очнулся? Пошли! - Девчонка сурово дернула за кольцо, всаженное в мягкий чувствительный нос. Мелькнула узловатым хлыстом откуда-то из складок подола - не погрозила, а намекнула.
С теплого холма в лютиках долина показалась богатой, но ветер принес запах крови и жженого рога, хлестнул по глазам колючим хвостом, выдул из ноздрей надежду, как короткую оборвавшуюся песенку. - Не пойду? - умоляюще мыкнул он. - Пойдешь! - показала девчонка кнут - чтобы разглядел. - Рога тебе пора подпилить, оброс больно.
"Так из-за тебя же и оброс?.." - смутно догадываясь, мысленно огрызнулся он.
Впрочем, соглашаться надо - негоже быку с такой башней на голове бродить, не олень.. и не на убийство все-таки ведут.. пока..
Когда он, понурый, повлекся по медовому полю, девчонка расслабилась и, нагибаясь, нарвала еще ромашек, вставила между пальцами босых ног, похорошела.. хотя белый горох по-прежнему слишком выпукло торчал из алого ситчика. И по-прежнему мутило.
Так они ходили каждый день - подпиливать рога, один - покорный, другая - забияка и хамка. Не помогало. Зато девчонка тоже стала проявлять бодливый характер.. он не терялся, когда встречал запыленных пятнистых телочек на дороге.
- крыл, почем зря: из мести, из ненависти, из любви. Вздыхал и ронял шарики слюны в мелкую пыль. Когда над скотобойней заварилась гроза, вскипая желтой опушкой брюхатых туч, он задрал морду, простонал последнее и захлебнулся густой отворившейся внутрь бычьей кровью.. Первых капель дождя, которые озонисто зашипели на раскаленных, только что обпиленных рогах, он не почувствовал.. и девчонку больше никогда не видел.